РОЛЬ ЛОШАДИ В ЭКОСИСТЕМЕ

Рассуждая об экологических бедах дня сегодняшнего, мы неосознанно сравниваем современное состояние окружающего нас мира с неким эталоном, хранящимся где-то в памяти. Этот эталон неформален, мы не сможем его четко описать, и уж тем более дать какие-либо количественные его характеристики. Скорее всего, этот эталон есть наше воспоминание о глубоком детстве, когда и небо было голубее, и земляника крупнее и слаще, и крапива гуще... А еще этот эталон - наше идеализированное представление о состоянии природы до начала эпохи техники. Кто-то остроумно предложил назвать эту эпоху Технозоем, поставив ее в ряд с другими геологическими эпохами - криптозоем (эпоха скрытой жизни), палеозоем (древняя жизнь), мезозоем и кайнозоем. Официально это название не прижилось, хотя серьезные основания к тому есть, учитывая, что деятельность человека, вооруженного техникой, по масштабам своим сравнялось с деятельностью других геологических агентов - вулканов, ветров, воды и т.д.

Очевидно, что чем дальше вглубь веков, тем меньше отрицательного влияния человека на природу, но тем и меньше достоверных данных о состоянии окружающей среды. Видимо, период середины-конца девятнадцатого века подойдет в качестве такого эталона.

Это было время достаточно интенсивного использования земли в сельскохозяйственном производстве, и в то же время деятельность человека еще была гармонично слита с природой. Во всяком случае, я бы хотел жить в это время.

Сложившаяся к этому времени экосистема была, на наш взгляд, самодостаточной и устойчивой. Кратко перечислим ее составляющие:

леса, болота, поля под пашней , луга естественные и культурные, Волга с ее притоками - основные ландшафтные элементы;

животный мир - дикие и домашние животные, и те и другие в изрядном количестве;

растительный мир - дикие и культурные растения занимали соизмеримые площади;

и, наконец, человек, существеннейшая часть экосистемы: народонаселение было никак не меньше современного, а скорее всего, и поболее, и не бедствовало, т.е. производило с/х продукции больше, чем потребляло, прирост населения был существенный.

Особенно хочется отметить, что экосистема была существенно антропогенной, т.е. исходная дикая природа была в значительной степени переработана человеком, приспособлена для проживания его и производства необходимых материальных благ.

Давайте рассмотрим в качестве примера, близкого нам, экосистему Мышкинского уезда и сопредельных территорий. По счастию, есть данные, опубликованные в сборниках “Опочининские чтения” и позволяющие полуколичественно описать эту экосистему.

Вот цифры по Хоробровской волости Мышкинского уезда конца Х1Х века:

на 705 (3982 человека) хозяйств приходилось 600 рабочих лошадей и 140 жеребят, 1008 коров и 695 телят.

По уезду в целом:

на почти 100 тыс. крестьян приходилось около 200 тыс.десятин удобной земли, т.е. более 12 десятин на хозяйство, почти 30 тыс. лошадей, по 6 голов КРС на хозяйство.

Интересны также воспоминания очевидцев, заставших, уже в

ХХ веке, остатки той, уже исчезавшей экосистемы. Например: лесные массивы были почти лишены подлеска. Одной из причин этого был выпас скота, особенно коз и овец, в летнее время в лесах.

Не было в лесах ни бурелома, ни валежника, сучков не было на деревьях на высоту 4-5 м. Объясняется это тем, что лес, в т.ч. дровяной, был достаточно дорог, и топились преимущественно хворостом, т.е. кустарником, сучками. Зато было в изобилии грибов, и ягод, да и зверя лесного было значительно больше, чем теперь. А рыбы в реках!

Понятно, что при такой плотности населения выкашивались все луга, поляны, болотца. Лишенные высокого травостоя, эти места уже не скрывали несметных полчищ комаров...

При этом следует учесть, что население было распределено по территории куда равномернее, чем сейчас. Деревни стояли друг от друга на расстоянии 1,5-2 км, села - на расстоянии 4-5 км. Об уровне благосостояния экосистемы свидетельствуют, в частности, уцелевшие храмы и свидетельства очевидцев и изображения храмов разрушенных.

Представляется, что такая экосистемы была достаточно стабильной, почти самодостаточной и могла бы существовать еще очень долго.

Конечно, имелись и серьезные проблемы в жизни людей- эпидемии, пианство, неграмотность, но это уже проблемы социальные, не обусловленные экосистемой.

Образование колхозов , появление тракторов и автомобилей, и известные социальные процессы привели к существенным изменениям, к образованию новой экосистемы, условно назовем ее "колхозной". Железный конь пришел на смену крестьянской лошадке, и приход его вызвал перестройку структуры заселения и землепользования, и серьезнейшее изменение классового, или сословного состава общества . Крестьянин, лишенный лошади, превращается в сельского пролетария, перестает быть хозяином. Ведь даже самый захудалый мужичонка с клячей - хозяин. Он планирует свою жизнь, свои работы, он может надеятся на доход от продажи жеребенка, на заработок, наконец.

Трактор же, особенно в его "колхозном" варианте не дает сельскому пролетарию никаких надежд, в лучшем случае - на обеспеченность трудодня зерном. Возросли размеры полей под пашней, увеличилась и площадь пашни. Возрасла доля зерновых в сельхозпроизводстве, уменьшилась доля огородных культур. Значительные изменения произошли и в агротехнике. Уменьшилось количество органических удобрений, возросла доля минеральных. Огромное количество новых химических веществ стало участвовать в жизни растений и животных. Колхозная экосистема была квазистабильной, существование ее поддерживалось извне, и прекращение этой поддержки привело к новой перестройке, происходящей на наших глазах.

Уменьшается количество работоспособной техники, сокращаются площади обрабатываемой пашни, часть пашни зарастает кустарниками, часть-травами; уменьшается поголовье скота, сократилось количество вносимых минудобрений и средств химзащиты растений. Одновременно появляются, пока еще в небольшом количестве, новые фермерские и крестьянские хозяйства, удаленные от крупных сел и "колхозных центров", т.е. проявляется тенденция снижения неравномерности народо- и ското-населения, и появилось новое явление - личный трактор. Владелец личного трактора относится к нему совсем не так, как к трактору колхозному, так и хочется сказать - как к лошади.

Еще один любопытный штрих к дню сегодняшнему. В Мышкинском районе, в довольно крупном селе, с населением не менее 300 человек, кстати, центральной усадьбе колхоза, т.е. с мастерскими, гаражами, тракторами и т.д. живет мужичок, не работающий в колхозе. Нет смысла, говорит он, я так заработаю больше. А зарабатывает он на жизнь тем, что держит кобылу. И на этой кобыле он один пашет почти все (!) личные огороды всех остальных односельчан, колхозников. Работа сезонная, но более доходная, чем постоянная работа в колхозе. Не секрет, что большую часть дохода сельского жителя составляет именно доход от личного хозяйства, т.е. от огородов.

Вот и получается, что одна кобыла приносит доходу чуть ли не больше, чем весь колхоз с его тракторами, мастерскими, коровниками и проч.

Трудно предвидеть, что будет дальше. Одно очевидно - в настоящее время происходит очередная перестройка нашей экосистемы. И даже незначительные воздействия, оказанные на ее начальном этапе, могут оказаться более результативными, чем более масштабные, но осуществленные позже.

Одним из таких воздействий, на наш взгляд, может стать возрождение конского поголовья, что приведёт к существенным изменениям в социальной структуре, и, как следствие - и в экосистеме.

Экосистема есть функция себя самой, она сама себя определяет, и поддерживает, и нарушение одной из составляющих ведет к разрушению всей системы.

Классический пример экосистемы из небольшого количества участников - "Три пальмы" Лермонтова.

Похоже, что резкое сокращение именно конского поголовья, со всеми вытекающими последствиями: агротехническими, социальными, психологическими, политическими привело к нарушению "эталонной" стабильной экосистемы образца 1900 г. (Разумеется, не только оно, но и ........................).

Мы присутствуем при росте, оформлении новой экосистемы, и насколько она будет соответствовать нашим представлениям об идеале (или эталоне), зависит от нас.

И, возможно, что именно этот "частный" аспект такой сложнейшей, комплексной проблемы, как восстановление экосистемы, пригодной для человеческого существования, как раз и есть вопрос нашей компетенции, вопрос, который мы можем разрешить на нашем, местном уровне.

А что, слабо?