Из цикла скажи-ка дядя…

Гляди-ка дядь! Как анагдась 
В Артемье братья собралась!
Что там? По празднику гулянка,
Иль семинар, иль просто пьянка?
Или затевают может тут, 
то что симпозией зовут?

Не знаю, чьи они, какие,
Но видно – люди городские,
И их немудрено понять, 
им нечем в городе дышать,
отраву пьют, едят консервы,
здоровья больше нет, а  нервы?
А нервов я чай вовсе нет, 
Такой мой друг тебе ответ!

Убегли группой из Москвы,
И их понять должны бы мы,
Похоже эти ректораты,
советы, лабы, деканаты,
компьютеры и рефераты 
слились в один сплошной бедлам, 
спаси бог оказаться там!

У них  повсюду там толпа,
Хоть дома ты или на службе,
В метро, автобусе, снаружи, 
внутри,  внизу или вверху
От ней нет спаса никому.
Причина бегства мне ясна,
притом весомая она.

Однако глянь- в морщинах лбы,
Видать, что съехались умы,
А в лбах идеи, тьма суждений,
Средь них мог затесаться гений
Или неглупый человек,
Что равно редко в этот век.

Теперь глянь- вон с короткой стрижкой,
Ему бы взять портфель подмышку,
Да строгий взгляд в других вперить
Он мог вполне их шефом быть.
Глядь, он еще и тамада, 
похоже что я прав тогда!

А глянь вон тот с  орлиным носом,
К нему пошто спешат с подносом?
И сколько тянется голов- 
Не иначе состряпал плов!
 Да как же может быть иначе,
когда вокруг барашки скачут?
Сготовил плов,   да и какой!
Ишь запах тянет над рекой.
Не зря считалось завсегда- 
плов- это барская еда!

Однако есть  загвоздь одна
Похоже мало там вина,
Нельзя ж вином считать ей-ей
Ламбруску или Шардоне,
Другое дело, если б там
 любезный сердцу был Агдам
иль позабористей сучек,
что в жилы сразу бы потек!

Но тут не вижу я беды,
Пусть только выйдут за сады,
 И добегут до дядьки Вовки,
Известного своей сноровкой
Гнать с че попало самогон, 
и будет тот вопрос решен.

Я чай, тут можно быть спокойным,
Пригубить смогут все достойно,
В достаток смогут закусить,
А поутру пойдут косить,
 пасти овец, колоть дрова,
Лишь солнце выглянет едва.
И пусть взликует их душа-
Как жизнь на воле хороша!