Во владение поместьем Михаил Петрович вступил в 1802 г. Скорее всего в этом году умерла его мать Надежда Семёновна, так как он сам писал, что “поместье ему досталось по наследству от матери капитанши Надежда Семёновной и по разделу с братьями”. Михаил Петрович значительно умножил и расширил доставшееся ему владение. В 1809 г. он купил деревню Елгузово у помещика, коллежского асессора Черсаева, а сельцо Кобелево с деревнями ему досталось по духовному завещанию от тётки, майорши Микешиной. Деревни Голенищево и Горохово им куплены в 1817 г. у поручика Ивана Гурьева. Ещё в детстве Михаил Петрович был зачислен в лейб - гвардии гусарский полк, а в 1797 г. 29 апреля ему уже было присвоено звание унтер -офицера. 10 сентября того же года - звание корнета. 9 декабря 1801 г. он стал поручиком, а 26 ноября 1806 г. - ротмистром. В 1805 г. Михаил Петрович участвовал в сражении с французами при Аустерлице, за что 5 апреля 1806 г. “пожалован кавалером ордена Св.Анны третьего класса за отличную храбрость”. В 1806 г. он сражался с французами же при Готентоте, Альткирхене и под Гейдельбергом, и снова за отличную храбрость и мужественную атаку на французов при Фридланде, пожалован орденом Св. равноапостольного князя Владимира четвёртой степени, а по указу Прусского короля награждён прусским орденом “За заслуги”. Но в битве под Гейдельбергом Михаил Петрович был ранен в левую руку и 20 декабря 1807 г. по высочайшему приказу “за полученной раной уволен со службы полковником с мундиром и пенсионом полного жалования”. В 1812 г. полковник М.П. Селифонтов добровольно вступил в Ярославский конно-казачий полк, участвовал в походе в Западную Европу, в блокаде крепости Ландау и в других местах, за что 22 января 1814 г. награждён орденом Св. Анны второй степени с алмазами. В указе по поводу награждения записано: “В воздаяние Вашей ревностной службы, примерного мужества и неустрашимости, коими Вы отличились в сражении против французских войск 15-29 октября 1813 г. под Фробергом и Борном, находясь всегда впереди и подавая пример подчиненным”. А вот грамота от 23 октября 1819 г., подписанная императором Александром I: “Известно и ведомо да будет каждому, что мы Михайла Селифонтова, который нам полковником служил, за оказанную его в службе нашей ревность и прилежность в генерал-майоры всемилостивейше пожаловали и учредили, повелевая всем нашим подданным оного Михайла Селифонтова за нашего генерал-майором надлежащим образом признавать и почитать. Дана в С.Петербурге, лета 1819, октября 23 дня”.

13 октября 1824 г. Михаил Петрович, уже не в молодом возрасте, женился на 20 летней Наталье Сергеевне Волынской, дочери поручика Сергея Михайловича Волынского. /По родословной Волынских, помещённой в книге князя Долгорукого, Наталья происходила от брата предка известного Артемия Петоровича, Семёна Борисовича. Между Натальей Сергеевной и Артемием Волынским 19 степеней бокового родства/. См. “Русская старина”, 1883, декабрь, с.28/. От этого брака началось родство дворян Селифонтовых и Волынских. Род Волынских по мужской линии прекратился в 1867г. смертью последнего представителя генерал-майора Михаила Михайловича Волынского, поместье которого тоже находилось в Мышкинском уезде, селе Княжеве с деревнями. Его племянница и стала женой Михаила Петровича Селифонтова, последней наследницей рода.

В 1833 г. дворянское собрание Мышкинского уезда избрало Михаила Петровича своим предводителем на 19-е трёхлетие (1833-35), а вскоре на очередном собрании дворяне губернии избрали его предводителем дворянства Ярославской губернии на 1833-1835 гг., где он служил до дня смерти 27 июня 1835 г. Причин смерти, видимо, было немало, в том числе и ранение в войне с французами, но главной , скорее всего, могли быть очень сложные отношения Михаила Петровича с губернатором Ярославской губернии генерал-лейтенантом Константином Марковичем Полторацким, тоже участником войны 1812 г. Это тот молодой поручик, который первым после убийства императора Павла I поприветствовал Александра I словами “ваше императорское величие”, чем на всю жизнь заслужил расположение российских монархов. В детстве был зачислен в лейб-гвардии Семёновский полк и за четверть века дослужился до звания генерал-лейтенанта. За участие в битве при Лейпциге был удостоен ордена Св. Анны первой степени и ряда наград иностранных государств. Вполне могло быть, что Михаил Петрович Селифонтов где-то встречался с Константином Марковичем на дорогах войны. В 1830 г. К.М.Полторацкий был назначен ярославским гражданским губернатором. Несколько раз принимал высочайшего гостя Николая I, который присвоил ему звание генерал-лейтенанта и назначил ярославским гражданским губернатором. Теперь Полторацкий, по какой-то не совсем понятной причине стремился унизить генерал-майора Селифонтова при любом удобном случае.

В феврале 1826 г. Михаил Петрович обращался в Казённую палату с просьбой о выдаче ему свидетельства на мышкинское поместье с целью его заклада за кредит и такой документ он получил, а в нём содержится хоть какая-то характеристика поместья Селифонтовых в Мышкинском уезде. По 7-ой ревизии здесь было: в сельце Артемьеве 47 душ м.п., из них в рекруты сдано 1, умерло 7, родилось 4; по купчей крепости дошло от тульского помещика Дмитрия Стрекалова в 1822г. 3; из инспекторского департамента обращены /возвращены беглые/ 2. Итого ныне на лицо 49. В селе Введенском-Клыкове 16, умерло 3, родилось 11, ныне на лицо 16. В деревне Пятинской 1, ныне на лицо 1. В д. Чириках 29, в рекруты сдано 4, умерло 7, родилось 11, ныне на лицо 29. В деревне Маурино 42, в рекруты сдано 1, умерло 10, родилось 5, на лицо 36. В деревне Лотыгино 23, в рекруты сдано 1, умерло 3, родилось 2, на лицо 23. В деревне Голенищево 85, в рекруты сдано 3, умерло 20, родилось 13, да куплено у поручицы Анны Карауловой в 1820 г. 1, на лицо 76. В деревне Горохово 37, умерло 9, вновь родилось 15, на лицо 43. В сельце Кобелеве 112, сдано в рекруты 4, умерло 15, родилось 39, на лицо 132. А всего в означенных селениях ныне состоит 422 м.п. души. В действительном владении Селифонтова земли при означенных селениях состоит усадебной, пахотной и луговой: в Артемьеве 580 десятин 288 сажен; Кобелеве - 620; деревнях Маурине и Лотыгине - 300 ; Елгузове - 97; Голенищеве и Горохове - 568 десятин, а всего 3165 десятин 854 сажени. Далее в справке рассказывалось о строениях: “Господского строения в сельце Артемьеве: дом одноэтажный деревянный, флигелей четыре, хлебный амбар один, “ранжерея” каменная, конный и скотский дворы, сарай молотильный, рига, овин, два сарая и мельница водяная на реке Сутке о трёх поставах. В Кобелеве: господский флигель, четыре избы, скотный и конный дворы, пять хлебных амбаров, четыре овина и два сарая./Ф. 151, оп.2, д.5171/. Из сказанного выше видно, что главной усадьбой дворян Селифонтовых было сельцо Артемьево, где был одноэтажный, деревянный господский дом, четыре флигеля для дворовых людей, каменная оранжерея и другие постройки.

Здесь необходимо несколько сказать о дворянской усадьбе. Нравы и быт российского дворянства прекрасно знал И.С.Тургенев, который писал: “Прадеды наши при выборе места для жительства непременно отбивали десятины две хорошей земли под фруктовый сад с липовыми аллеями. Лет через пятьдесят, много семьдесят, эти усадьбы, “дворянские гнёзда”, понемногу исчезали с лица земли; дома сгнивали или продавались на своз, каменные службы превращались в груды развалин, яблони вымирали и шли на дрова, заборы и плетни истреблялись. Одни липы по-прежнему росли себе на славу и теперь, окружённые распаханными полями” (том I, М.,1954, с.120). Многие исследователи проблемы дворянского быта отмечали, что сельские усадьбы даже крупного дворянства, не говоря уже о среднем и мелком, резко отличались от дворцов приближённых царя и сохранили в целом типичный старорусский характер. Так, например, во владении князя Волконского в селе Селезнёве Тульского уезда в 1715 г. каменные палаты имели пять жилых комнат и четыре “нижних палаты”, приспособленные под кладовые. Комнаты были убраны картинами итальянских, голландских и отечественных художников с видами Амстердама и Лондона, Нарвы и царскими портретами. В доме было большое количество хрустальной посуды, многочисленные стулья, обитые красным сукном и золочёной кожей. А вот описание конфискованной в 1718 г. усадьбы дворян Лопухиных в селе Ясеневе Московского уезда. Здесь был двухэтажный, из соснового и елового леса дом барский, покрытый тёсом на четыре ската, кроме чуланов и сеней имел пять жилых комнат в первом этаже и две во втором. Стены в некоторых светлицах были обтянуты простым выбеленным полотном. В некоторых окнах стекло заменено слюдой. Скромными были и убранства. Меблировка состояла из обычных лавок вдоль стен, липовых и дубовых столов и шкафов, 12 простых и витых, обтянутых кожей стульев. Стены были украшены иконами и только 30 листов “печатных фряжских” говорили о появлении иноземного быта. С двух сторон к усадьбе подходил громадный, на три с половиной десятины, фруктовый сад с 1800 яблонями, с прудами и шатровой беседкой. В саду также росли сотни слив и вишень. Рядовое же дворянство довольствовалось гораздо более скромными жилищами, топившимися иногда даже по-черному./М.М.Богословский, Пг.1918/. В его же книге показана усадьба “большого барина”, князя Д.М.Голицина в селе Богородском на юге Московского уезда на реке Пахре: “Небольшой старинный господский дом из двух светлиц. В числе украшений упомянуты образа черкасской работы, а также семь картин в чёрных рамах, одна из которых изображала Полтавскую баталию, а на прочих были “литеры латинские”, оставшиеся непонятыми для подъячего, производившего опись”. Ещё одна дворянская усадьба в деревне Дворяниново на реке Скниге в Тульской губернии: “Возле пруда, примыкая к фруктовому саду с конопляником, окружённый кое-какими хозяйственными постройками, стоял барский дом. Ветхий дом этот был очень невелик и крайне невыразительного вида: одноэтажный, без фундамента, простояв, может быть, как столетие, он как-будто врос в землю и неприветливо глядел своими крохотными оконцами со ставнями. Неуютно и внутри его, там только три комнаты, но одна из них - большая зала - была необитаема и не отапливалась. Вдоль тесовых стен, почерневших от времени, тянулись скамьи, а в переднем углу, украшенном множеством таких же почерневших икон, стоял стол, покрытый ковром. Две другие небольшие комнаты были жилыми. В светлой угольной громадная, выложенная разноцветным изразцом печь, распространявшая тепло. На стенах такое же множество икон и в переднем углу висел киот с мощами, перед которым теплилась неугасающая лампада. В этой комнате стояли несколько стульев, комод и кровать. Третья, сообщавшаяся с сенями, совсем уже маленькая комната, служила в одно и то же время детской, девичьей и лакейской. От всего в этом доме дворянском веяло стариной 17 века”./32/.

А вот усадьба мышкинского помещика, в прошлом лейб-гвардии прапорщика и поручика Александра Васильевича Опочинина в деревне Кармалине. Опись составлена в начале 20-х гг. ХIХ столетия. Это поместие предполагалось продать с аукциона за долги: “Барский дом, крытый тёсом, выстроенный из елового лесу, приходящий в ветхость, в длину 10 сажень, ширину 7 сажень. В нём десять покоев. /Сажень = 2 метра 13 см, вершок 4,4 см/. Прихожая длиною 2 сажени и шириною в одну сажень одиннадцать вершков. Кабинет длиной в одну сажень и шириной немногим более одной сажени. Зала длиной 3 саж. и три вершка поперёк 2 саж. и 3 вершка. Гостинная, длиной 3 саж. и 3 вершка, поперёк 2 сажени и три четверти. Спальня, длиной в 2 сажени и один аршин. Столовая, длиной 2 сажени и 4 вершка, поперёк 1 сажень и 2 аршина; Детская спальня, длиной в 2 сажени и 1 вершок. Детская комната, длиной 2 сажени и 1 вершок. Девичья, длиной 1 сажень и 1 аршин, поперёк 1 сажень и 1 аршин”. В этих помещениях пять голландских кирпичных печей. Окон простых, вышиной двухаршинных, шириной в 1 аршин 25 и одно итальянское в вышину два аршина с вершком, а шириной в один аршин с вершком. Из них 9 окон с двойными рамами, а прочие одинокие. Дверей простого дерева три столярной работы с медными и худыми замками на железных петлях с железными скобами. Сеней при этих покоях двое, два чулана и один чердак. Дом был оценен в 300 рублей.

В буфете Опочинина было: чайных чашек простого фарфора 16, хрустальных стаканов разного размера 12; рюмок простого хрусталя 20; три сахарницы фаянсовые, сахарница жестяная, чайница жестяная; две каменные полоскательные чашки; четыре гладких хрустальных графина; три подноса, один медный, зелёный, два жестяных; два чайника полусвинцовых; четыре суповые чашки; две прочные, пригодные для употребления, две ветхие; 17 простых каменных тарелок; три соусника; два салатника прочной глины, четыре каменных блюда; 12 десертных тарелок; три каменные солонки; две кастрюли красной меди; яндова просой меди; три столовых ножика и семь вилок; шесть штофов простого стекла, одна полувёдерная бутылка, шесть столовых бутылок. Четыре топчана еловых, три еловые шайки, четыре бочки, две сохи с железами, две телеги с кованными колёсами, скат колёс неокованных, двои дровни, две хлебные квашни, большой ветхий столовый стол, два односпальных перинных пуховика, жестяной кофейник и одни чугун в 16 фунтов. Далее шло описание других построек: людская изба разного леса, ветхая, крыта соломой на трёх саженях, другая людская изба, новая, разного леса, крытая соломой на трёх саженях, скотный двор из разного леса, ветхий, крытый соломой, две скотные избы разного леса, крытые соломой, “анбар” для сена разного леса, крытый соломой, три мякинницы под одной соломенной крышей, амбар для соломы из разного леса, ветхий крытый соломой, три мякинницы под одной крышей, ветхие из разного леса и т.д. Приблизительно, господский двор в сельце Артемьеве выглядел так, как показанные выше дворянские усадьбы, или он мог быть такой, как у А.В.Опочина в сельце Кармалине (в обоих случаях это 1-я половина XIX столетия). Однако, необходимо иметь ввиду, что дворянская усадьба очень часто не служила постоянным местом жительства барина, деревня для него была источником ресурсов, а сам барин, в большинстве случаев, жил постоянно в столицах, губернских и уездных городах. Особенно пустынны дворянские усадьбы были в долгое царствование Петра Первого. Дворянин ХVI-ХVII веков проводил дома, по крайней мере, свободное время между походами./с.зз/

Отец Наталии Сергеевны Сергей Михайлович Волынский умер 21 апреля 1818 года , а оставшееся после него движимое и недвижимое имущество в Ярославской и Тверской губерниях и “пустопорожняя земля в Москве” стали собственностью дочери, так как она была единственным ребёнком в этой семье, а её мать Александра Николаевна Молчанова-Волынская стала опекуншей над малолетней дочерью и её имением. Когда же Наталья Сергеевна умерла в 1827 г., её имение стало собственностью её сыновей Николая и Сергея, и в 1828 г. было передано в Мышкинскую и Московскую дворянскую опеку (28 мая 1828г.) и возвращено наследникам 11 октября 1833 г. Теперь опекуном малолетних детей стал их отец Михаил Петрович Селифонтов. Таким решением осталась крайне недовольна бабушка детей и тёща Михаила Петровича Александра Николаевна Волынская. С этого времени и на долгие годы началась вражда между Михаилом Селифонтовым и Волынской. Александра Николаевна стала “отыскивать” из имения внуков свои “передержанные” ей во время бытности опекуншей, собственные деньги в сумме 28291 рубль 27 копеек и о выделе ей причитающейся части из имения мужа, а также требовала возвратить ей доходы из выделенной части за прошлые годы. Михаил же Петрович требовал дать ему возможность познакомиться с отчётами тёщи по управлению имением в те годы, когда она была опекуншей над малолетними. Познакомившись с отчётами, он предъявил Александре Волынской иск на 350 тысяч рублей в пользу малолетних детей за упущения по управлению имением. Эта тяжба между ними продолжалась до 1849 года. Произошло это через 14 лет после смерти Александры Волынской, последовавшей 26 октября 1836 г. и умершего ещё раньше, 27 июня 1835 г. Михаила Петровича Селифонтова.